Олег Геманов - Первый инженер [СИ]

Осипов сделал пару шагов, чтобы поближе рассмотреть удивительного воина, но неожиданно в правом колене щелкнуло, и сразу же противно заныли обе икроножные мышцы. Инженер пробормотал в бороду пару ругательств и с огорчением понял, что сильно устал. Более того, ему требовалось немедленно отдохнуть, да и подкрепиться небольшим кабаном-трехлеткой, целиком запеченным на углях тоже не помешает.

Обреченно хлопнув себя по ляжке Осипов крепко сжал зубы и прошел еще пять шагов. Тело Шлюксбарта жалобно взвизгнуло от такого непочтительного обращения и с присущей всем без исключения правителям Рудного величественностью плашмя рухнуло на мостовую.

Еще до того, как впечататься всей массой в брусчатку, Осипов отчетливо понял что сейчас произойдет. Свита заголосит бестолково, замашет руками и закрутит бесконечную беготню вокруг Его Величества. В сутолоке обязательно кого-нибудь хорошенько придавят, а если учесть, что у окружающего его народа полно при себе оружия, то дело может дойти и до несчастных случаев. Поэтому сразу после того, как каменная мостовая потрясенно пискнула приняв на себя вес Шлюксбарта, Николай не стал привычно падать в обморок, а вместо этого грозно прорычал:

— Всем оставаться на своих местах и сохранять спокойствие! Ничего страшного не произошло, — инженер прикрыл глаза, прислушался, а потом радостно улыбнулся. Вместо ожидаемой суеты вселенских масштабов он услышал лишь тихий гомон, вполне сравнимый с легким шумом ласковой морской волны. И вот ведь какое дело! Именно под такое нежное шелестение волн так приятно поспать уютно устроившись на мягком лежаке. Ну а если поблизости нет ни одного пляжа, то для сна великолепно подойдет и брусчатка на площади Первого Горна…

— Арх! — Николай рявкнул словно заправский молотобоец, отгоняя от себя искушающие видения, с третьей попытки героически перевернулся на левый бок и нашел взглядом Эрикбарта.

— Слушаю вас, Ваше Величество, — незамедлительно отозвался придворный.

— Битва с непобедимым гранитным големом отняла много сил, — многозначительно произнес Николай. Сановник понимающе затряс бородой, при чем на лице у него отпечаталось такое неприкрытое восхищение подвигом короля, что Осипов немного застеснялся и поэтому закончил фразу после небольшой паузы. — В связи с вышеизложенным изъявляю желание некоторое время предаться отдохновению и мудрым размышлениям направленным исключительно во благо королевства.

— Государь! — взволнованно всплеснул руками сановник. — К сожалению ваш постельничий сейчас находится в замке и не имеет возможности выполнять свои обязанности.

— А зачем он здесь нужен? — удивленно спросил инженер и поудобнее подпер голову рукой.

— Только он имеет право организовать королевское ложе.

— Да, работенка у него еще та, — сочувственно буркнул Николай и осекся. Он понял, что в очередной раз допустил оплошность произнеся цветастую фразу без учета того, что она на самом деле означает. Осипов мысленно дал твердый зарок больше не болтать языком по-пустому, и на всякий случай еще раз напомнил себе, что приказы он должен отдавать четкие, ясные и полностью исключающие даже самый минимальный шанс для двойного толкования. А то население Рудного имеет нездоровую склонность при малейшей возможности выполнять распоряжения Его Величества руководствуясь именно неправильной трактовкой приказа.

Закончив на этот раз по настоящему мудрые размышления Осипов с наслаждением вытянул ноги и бодро воскликнул:

— А вот спать нам сейчас некогда! У нас много дел, — инженер надсадно пыхтя вытащил из-под себя чекан, на котором все это время возлежал, аккуратно отложил в сторону и обратился к Эрикбарту. — Для начала милостиво желаю знать сколько гномов записались в дружину.

Сановник вскинул голову вверх, пристально оглядел мобилизованных и с плохо скрываемой радостью в голосе произнес:

— Увы, Государь. Точно на этот вопрос мог бы ответить ныне покойный казначей. Он так ловко умел считать…, - но увидев недовольно приподнятую бровь короля быстро исправился. — Навскидку гномов тридцать-сорок. Не больше.

— Хорошо. Думаю этого достаточно.

Опытный царедворец не стал лезть с глупыми расспросами к королю, и интересоваться для чего достаточно такое количество новобранцев, а лишь почтительно уставился на Осипова, терпеливо ожидая дальнейшего развития событий.

— Значит так. Я понимаю ты многих из них знаешь лично? Или из каких они родов? Да? Отлично. Тогда оставь старшего сына возле меня, а с остальными иди и разбивай пополнение на тройки. Главными назначай тех, кто посметливей. Если нужны еще помощники — бери любого из придворных. Главное организуй всё по-быстрому. Вопросы?

Эрикбарт крайне довольный тем, что именно ему поручил король столь сложное дело, привычно склонился в поклоне, поколебался с пяток ударов сердца и на этот раз решился спросить:

— Ваше Величество! Не могу охватить своим скудным умом всё величие и мудрость несравненную истончающую великий ваш разум. Поэтому смиренно прошу просветить меня для чего Ваше Величество столь прозорливо распорядились поступить с новобранцами.

Инженер еле-еле дослушал витиеватое обращение до конца. К тому же у него возникли вполне резонные сомнения о правильности употреблением придворным слова «истончающую». Вроде и звучит оно приятно для слуха, но все же как-то несколько подозрительно и даже двусмысленно. То ли Эрикбарт ошибся, то ли специально допустил неприличный намек на то, что мудрость короля истончает его разум. Поди разберись, что здесь к чему…

И тут Николай понял, что ему совсем не обязательно больше выслушивать надуманные разглагольствования придворных и мучиться от обдумывания каждого сказанного ими слова. Как же он раньше не догадался это сделать? Перевернувшись на другой бок, король произнес с великим удовольствием:

— В связи с военным положением сложившимся в городе Рудном, с этого момента повелеваю отменить придворный этикет при обращение к королю и высшим сановникам королевства. Отвечать и спрашивать коротко и исключительно по делу. Обращаться к королю — «Государь». Понятно?

— Да, Государь.

— Иди выполняй приказ.

Эрикбарт быстро поклонился, подхватил под руки огромного Хелфбарта и закованного в латы Эдбарта, и потащил их к новобранцам. Но внезапно обернулся и спросил на ходу:

— Так зачем на тройки разбивать, Государь?

Весьма довольный столь резкой переменой в манере речи царедворца, Осипов, почесал подбородок и просто ответил:

— Теперь это мои гонцы.

Эрикбарт невозмутимо кивнул и стрелой помчался превращать никчемный мобрезерв в высококлассных королевских гонцов.